Сергей Меняйло: Граждан Украины в Севастополе никто притеснять не собирается

Полный текст выступления Губернатора Севастополя Сергея Меняйло в эфире радиостанции «Русская служба новостей» 13 марта 2015 г.

И. ИЗМАЙЛОВ: Доброе утро! У нас в гостях губернатор Севастополя Сергей Меняйло. Сергей Иванович, здравствуйте! Спасибо, что добрались до нас. 

С. МЕНЯЙЛО: Здравствуйте! 

Н. ГОНЧАРОВА: Сергей Иванович, какая погода сейчас в Севастополе? 

С. МЕНЯЙЛО: Весенняя. 

Н. ГОНЧАРОВА: Все мы, кто с 23 февраля следил за событием в Севастополе, сейчас отмечаем годовщину, следим за тем, что происходит в Крыму, будем праздновать и вспоминать вместе с вами. Как Вы узнали о событиях в Крыму, где Вы в то время были? 

С. МЕНЯЙЛО: Последние 8 лет моей жизни были связаны с Севастополем и с Черноморским флотом, поэтому о событиях в Крыму я узнал как из СМИ, так и от тех людей, с которыми служил, дружил, вместе выполнял задачи. 

Н. ГОНЧАРОВА: Вы были на митинге 23 февраля? 

С. МЕНЯЙЛО: Нет, я там не был. Я приехал в Севастополь 24-го числа. 

Н. ГОНЧАРОВА: Вы были в Крыму? 

С. МЕНЯЙЛО: Нет, я был в Краснодарском крае. 24 февраля я посчитал, что моё место — в Севастополе. 

Н. ГОНЧАРОВА: Вам никто не звонил, вас никто не приглашал? 

С. МЕНЯЙЛО: Нет, мне, конечно, звонили. И я сам звонил, уточнял, как там обстановка, потому что в СМИ пишут одно, а на самом деле — совсем другое. 

Н. ГОНЧАРОВА: Я просто пересматривала вчера кадры официальной хроники. 14 апреля 2014 года в кабинете у президента РФ был Алексей Чалый, на тот момент народный мэр Севастополя. И он рассказывал, что пришёл не один, а с человеком, которого он считает необходимым поставить на это место, место губернатора. И он Вас охарактеризовал, как человека с безупречной военной управленческой репутацией, вице-адмирала запаса, заместитель командующего Черноморским флотом. Но я запомнила такие слова: «Был с нами с первых дней революции, здорово помог в формировании отрядов самообороны Севастополя». 

С. МЕНЯЙЛО: 24 февраля вместе с передовым отрядом народного ополчения, казачеством, мы переправились с порта «Кавказ» на порт «Крым», нас было 200 человек. И этот отряд сразу пошёл на Перекоп. А я приехал в Севастополь 24-го числа вечером, в штабе флота встретился с Алексеем Михайловичем Чалым, мы до этого с ним были знакомы, и с его братом Михаилом Михайловичем Чалым. После этого прибывали ещё люди, поэтому до 5 марта я находился в Севастополе. 

Н. ГОНЧАРОВА: Таким образом, можно сказать, что когда Вас Чалый рекомендовал президенту, это была не политическая рекомендация, а скорее революционная, поскольку он Вас представлял как соратника. 

С. МЕНЯЙЛО: Каждый человек понимает, когда он необходим. Я посчитал, что я там был необходим в феврале. 24 февраля я приехал, а 5 марта уехал назад, когда понял, что необратимые процессы пошли. В тот момент я подумал, нужен ли я там, и принял решение вернуться, поскольку там уже можно было всё сделать без меня. Я не говорю о том, что я там очень многое сделал. Это была организация иррегулярных вооружённых формирований самообороны, казачества, их взаимодействие с координационным советом, с вооружёнными силами. Это довольно сложная работа. 

Н. ГОНЧАРОВА: А Вы знали о том, о чём мы все узнали позже? Когда Вы узнали о «вежливых людях», о том, что идёт спецоперация? 

С. МЕНЯЙЛО: Я же военный, я обращаю внимание на косвенные признаки. Мы многое знаем, видим, но не всё говорим. Вооружённые силы с одной стороны большие, с другой — маленькие, друг о друге все знают, поэтому в этой ситуации мне лично стало понятно, что обратной дороги уже не будет, числа 28 февраля. 

Н. ГОНЧАРОВА: Так быстро. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Севастополь у нас ассоциируется, конечно, с русским флотом. Что говорили тогда, когда ещё не было понятно, что будет референдум, не было понятно, как разрешится ситуация? Наши моряки, командование, гарнизоны что говорили? 

С. МЕНЯЙЛО: Роль Черноморского флота, который находится в Севастополе и в Крыму, испокон веков была основополагающей и решающей. И, наверное, в том, что в Севастополе и в Крыму всё прошло не так, как сейчас проходит на юго-востоке Украины, главную роль сыграл именно Черноморский флот и вообще вооружённые силы. Флот в Крыму всегда являлся гарантом стабильности. И мы понимаем, что вводить воинские формирования куда-то — это один вопрос, но когда они находятся там и выполняют задачу по обеспечению безопасности не только своих объектов, но и русскоязычного населения — вопрос совершенно другой.

И. ИЗМАЙЛОВ: Помните, провокации уже начинались, то есть какие-то представители «Правого сектора» приезжали тогда в Крым, пытались устраивать демонстрации. 

Н. ГОНЧАРОВА: Они обещали тогда поезд «дружбы» прислать. Я сейчас специально открыла сообщения из Севастополя местных жителей, близких мне людей от 26 февраля 2014 года. Они пишут: «Крым, настаивающий на самоопределении, в любое время может стать мишенью для вооружённых нациков. Обстановка вооружённого конфликта — не самая лучшая обстановка для женщин и детей, а мужчин убедить сложнее: для них за Севастополем только море, они не смогут оставить этот город». 

С. МЕНЯЙЛО: Это правильно. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Здесь всё-таки как раз ощущения на уровне эмоций. Командование, моряки слаженно ждали приказа или была нервозность, переживания? Потому что всё-таки флот Российской Федерации был рядом с каким-никаким флотом Украины, и государство там было другое. 

С. МЕНЯЙЛО: Я думаю, что внутренние переживания были у каждого, начиная обычным жителем Крыма, заканчивая военнослужащим. Но вооружённые силы отличаются, во-первых, системностью, во-вторых, исполнительностью. Поэтому, какими бы ни были внутренние переживания, поставленные задачи выполняются. 

Н. ГОНЧАРОВА: Как говорят, цель профессионального военного — прекратить войну или не допустить войну. 

С. МЕНЯЙЛО: Конечно. 

Н. ГОНЧАРОВА: Что Вас лично связывает с Севастополем?

С. МЕНЯЙЛО: Я был в «Артеке» в 1972 году. Нас возили на экскурсию по всему Крыму, мы посещали дворец Воронцова, Ливадийский дворец, были, конечно, и в Севастополе. Севастополь моих детских лет — красивый город, город советского флота, корабли, стоящие на рейде, одним словом, романтика. Позже, с 1979 по 1982 я приезжал туда каждый год на практику, стажировку. Честно скажу, хотел служить в Севастополе, но судьба распорядилась так, что я попал на службу на Северный флот. Позже я тоже приезжал в Севастополь по служебным делам, а в 2004 году я вернулся служить на Черноморский флот и служил там до 2012 года. 

Н. ГОНЧАРОВА: А где Вы были в день референдума? Вы сказали, что 5 марта Вы покинули город? 

С. МЕНЯЙЛО: В день референдума я находился в Крыму. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Сергей Иванович, год прошёл с того момента, как Севастополь стал территорией Российской Федерации. Что уже изменилось в городе за это время? 

Н. ГОНЧАРОВА: Я конкретизирую этот вопрос. Жители и гости города жалуются, что стало не просто дорого, как в Москве, а даже дороже, цены очень высокие. Если понятно, почему так произошло, то как можно решить эту проблему? Как происходит продовольственное обеспечение города? 

С. МЕНЯЙЛО: Да, объективно цены в Севастополе, как и в Крыму, выросли. Но говорить о том, что цены такие же, как в Москве или даже выше — это не совсем правильно. Мы должны понимать, что раньше вся экономика, в том числе и продовольственное обеспечение, были ориентированы на материковую Украину. До вхождения Севастополя и Крыма в РФ мы знали, что это объективно, что товары, которые производились на материковой Украине, в частности, продукты питания, были намного дешевле. На сегодняшний день идёт переориентация рынка. Сегодня 60% рынка, даже чуть больше, переориентированы на Россию. 

Н. ГОНЧАРОВА: И из России очень сложно эти продукты питания получить, учитывая отсутствие логистических условий. 

С. МЕНЯЙЛО: Да, причина ясна. Во-первых, это логистика. На сегодняшний день это только морской путь, переправа в Керчи, паромная линия до Феодосии и до Севастополя. 

Н. ГОНЧАРОВА: Я знаю, что переправа большой фуры обходится собственнику в какие-то бешеные деньги. 

С. МЕНЯЙЛО: Я могу сказать, как в действительности всё обстоит. До этого у нас ходил железнодорожный паром «Санкт-Петербург», сейчас ходит «Севастополь», стоимость 29 тысяч за одну фуру. Минимальная цена была 23 тысячи в прошлом году. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Получается, что и за обратный путь надо заплатить. 

С. МЕНЯЙЛО: Да, но экономика говорит, что перевозчикам это выгодно. Особенно учитывая то, что сейчас функции транспортной дирекции Крым взял на себя. 

Н. ГОНЧАРОВА: Получается, что если этой фурой перевозят дешёвый товар, это работа себе в убыток. А что касается продуктов питания с Украины, они присутствуют в магазинах. Каким образом? Это контрабанда? 

С. МЕНЯЙЛО: Частично это контрабанда, и мы задерживаем её. Например, в СМИ рассказывали о польском мясе, которое шло не в Крым, а через Крым на материковую Россию. Есть ещё следующая схема: идёт продукция, допустим, из Польши якобы в Крым. Там она переоформляется на якобы произведённую в Крыму и идёт на материковую Россию. С этим у нас идёт борьба. 

Н. ГОНЧАРОВА: А зачем с этим бороться и зачем это пресекать? Не выгоднее ли для жителей Севастополя и Крыма сделать так, чтобы дешёвый украинский товар попадал на прилавки? 

С. МЕНЯЙЛО: Дешёвый украинский товар попадает к нам на прилавки. Это то, что разрешено Россельхознадзором. Но мы же говорим о том товаре, который якобы идёт в Крым, там переоформляется, и идёт на материковую Россию. Этого допускать нельзя, и мы не допускаем. Второй момент, влияющий сегодня на ценообразование — это своя производственная база. В Крыму в советские и постсоветские времена было развито сельское хозяйство.

И. ИЗМАЙЛОВ: Нужна была вода, которая шла сверху. 

С. МЕНЯЙЛО: Да, конечно. В Севастополе основным направлением сельского хозяйства было виноградарство. 

Н. ГОНЧАРОВА: Да, виноградарство, персиковые сады, а что ещё? Кроме фруктов. 

С. МЕНЯЙЛО: Животноводство. В Севастополе было четыре животноводческие фермы, которых сегодня нет, две птицефабрики, которых сегодня тоже нет. 

Н. ГОНЧАРОВА: А с какого момент они перестали существовать? 

С. МЕНЯЙЛО: Их разрушили лет 15 назад. 

Н. ГОНЧАРОВА: Вы планируете восстановление? 

С. МЕНЯЙЛО: Конечно. 

И. ИЗМАЙЛОВ: А земли для этого остались? 

С. МЕНЯЙЛО: На сегодняшний момент более 2000 гектаров земли мы вернули в казну, и ещё ряд объектов. 

И. ИЗМАЙЛОВ: По поводу питания. Мы здесь видим сейчас много продуктов, которые из Турции идут. У вас же есть прямая возможность, а Вы говорите о том, что только через паром на порт «Кавказ», почему напрямую не отправлять? 

С. МЕНЯЙЛО: Не только на порту «Кавказ». Сегодняшняя логистика построена следующим образом: Новороссийск - Севастополь, Новороссийск - Феодосия, это большегрузные машины, Темрюк - порт «Крым» и порт «Кавказ» - Керченский пролив. Это всё на Россию. Идут переговорные процессы по поводу паромной линии с Турцией. 

Н. ГОНЧАРОВА: Турция вряд ли здесь помощник. Есть же вопрос, не столько острый для Севастополя, сколько для Крыма — это крымские татары. Вспомним призыв Джемилева о закрытии Босфора и полной блокаде. 

С. МЕНЯЙЛО: Призывов может быть много, но сегодня мы говорим о том, что есть санкции, введённые против России, но это палка о двух концах. И ещё неизвестно, по какой экономике она больше ударит. И второй момент: есть осторожность в действиях наших партнёров, поскольку они боятся определённых последствий санкций. Но, тем не менее, переговорный процесс идёт, и я думаю, что здравый смысл в этом вопросе восторжествует, и турецкие паромные линии пойдут в Крым и Севастополь. 

Н. ГОНЧАРОВА: Слушатель спрашивает, почему такой проблемой является открытие рынка продуктов питания для Украины? 

С. МЕНЯЙЛО: Не мы его закрывали. Вы же знаете, кто закрыл границу с Российской Федерацией. 

Н. ГОНЧАРОВА: Но ведь из сопредельных областей сколько продукции приходило: из Херсонской, из Николаевской. Сейчас этого потока нет. Говорят, что не пускают. 

С. МЕНЯЙЛО: Не пускает не наша сторона. Вы вспомните заявление политического руководства Украины о закрытии границы с РФ. Не Россия закрыла границу с Украиной. 

Н. ГОНЧАРОВА: Понятно, то есть продуктово-продовольственная блокада — со стороны Украины? 

С. МЕНЯЙЛО: Это один вопрос. А второй — мы понимаем, что творится на юго-востоке Украины, это ближайшая к нам территория. Вы видели, что там сейчас происходит, и ни о какой промышленности речи нет. Мы возим туда гуманитарные грузы. 

Н. ГОНЧАРОВА: Какова реакция населения на эту блокаду? 

С. МЕНЯЙЛО: Население всё понимает правильно. 

Н. ГОНЧАРОВА: И уже год они говорят о трудностях переходного периода, до сих пор они готовы отстаивать в очередях, чтобы получить российские паспорта, чтобы поменять номера на своих машинах. 

С. МЕНЯЙЛО: На сегодняшний день очередей по получению и смене паспортов нет. 

Н. ГОНЧАРОВА: Местные жители говорят только одно: «Какое счастье, что мы в России». 

С. МЕНЯЙЛО: В соответствии с законом о вхождении Севастополя и Крыма в состав РФ, все граждане, которые по суду признаны проживающими на территории Севастополя и Крыма, признаются гражданами России. На сегодняшний день в Севастополе таких граждан более 10 тысяч. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Сергей Иванович, как Вы трактуете, как губернатор, заявление Порошенко о том, что Украина будет защищать права человека и свою собственность в Крыму и о том, что они хотят забрать остатки собственности. 

С. МЕНЯЙЛО: В настоящий момент в Севастополе нет собственности, принадлежащей Украине, эта собственность перешла в российскую казну. Есть, конечно, частная собственность граждан Украины, но частично и она уже перешла в город, по оставшейся мы работаем. Что касается флота — в Севастополе на сегодняшний день нет ни одного корабля, катера, принадлежащих Украине. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Вы расцениваете это так, что в какой-то степени Порошенко признаёт Крым и Севастополь российскими, поскольку он говорит о том, что им нужно забрать то, что у нас там осталось. 

С. МЕНЯЙЛО: По поводу защиты граждан Украины — их никто на территории России никогда не обижал и обижать не собирается. Любая деятельность любого гражданина, если она проходит в рамках законодательного поля, может осуществляться, никто этому не мешает. Мы должны понимать, что есть законы РФ, которые говорят о пребывании иностранных граждан на территории России, о коммерческих организациях, резидентах, деятельности. Они должны соблюдаться. До 1 марта был срок перерегистрации предприятий, которые были зарегистрированы по законам Украины. 

Н. ГОНЧАРОВА: Напомню, что жители Крыма сами определялись, оставлять им украинское гражданство или получать новое российское. Сейчас действуют законы РФ о пребывании иностранных граждан на территории России. Получается, что для местных жителей дан какой-то дополнительный срок? Или они теперь, согласно законам РФ, должны исполнять миграционное законодательство? 

С. МЕНЯЙЛО: До 31 декабря 2014 года был процесс упрощённого получения российского гражданства. С момента воссоединения все, кто хотел получить гражданство РФ, свою волю изъявили. Те, кто не хотели этого делать, тоже приняли решение, часть из них уехала. Сегодня для любого иностранного гражданина есть общепринятый порядок получения российского гражданства и нет понятия упрощённого получения. Хотя есть много граждан, которые на момент событий не находились в Крыму и Севастополе, и, не имея статуса беженцев, приехали с юго-востока, они находятся здесь как мигранты. У нас есть законодательство, по которому они через 90 суток должны выехать. Но люди говорят, что боятся ехать назад. Поэтому мы продлеваем им срок пребывания в РФ. Но это не говорит об упрощённом получении российского гражданства. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Сергей Иванович, вопрос такой туристический. Вот ты въезжаешь в Крым, в Севастополь и везде видишь много странных строений, местные жители говорят, что это осталось от крымских татар. Сейчас какая ситуация с землёй, с земельными спорами? 

С. МЕНЯЙЛО: Да, был такой период в Крыму, он больше его касается, чем Севастополя, потому что диаспора крымских татар, в основном, находится на территории Крыма. Была проблема самозахвата земли, люди на некоторых участках построились и живут. Но сегодня есть указ президента Российской Федерации о реабилитации депортированных народов, там не только крымские татары, там и болгары и все остальные. В соответствии с этим указом, то, что можно амнистировать и узаконить, то нужно амнистировать и узаконивать. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Ещё многоэтажки есть какие-то у вас в городе. 

С. МЕНЯЙЛО: Это точечное строительство. Есть определённые схемы. Был, например, овощной магазин, документы подавались на его реконструкцию с подсобными помещениями. В итоге получился овощной магазин с двумя 16-этажными зданиями. 

Н. ГОНЧАРОВА: Сергей Иванович, я была поражена, когда впервые приехала в Севастополь и узнала, что квартиры, расположенные на первых этажах, поднимаются в цене, поскольку под окнами можно устроить палисадник, огородить заборчиком, и можно даже сделать в свою квартиру отдельный вход. И для этого никаких документов не требовалось. Или если в обычном многоквартирном доме тебе нужно поставить летнюю кухню, живя на первом этаже, ты можешь это устроить. Или, допустим, ты живёшь на втором этаже, а на первом располагается магазин с козырьком, то ты получаешь бесплатно ещё и 100-метровую террасу. И ведь местным жителям сейчас сложно сказать о том, что теперь это незаконно. Да, вы воодушевлены, да, вы рады, что вы в России, но нужно исполнять эти законы. 

С. МЕНЯЙЛО: Хочу Вас немного поправить. Даже по украинскому законодательству требовалось соответствующее разрешение. Просто за этим никто не следил, на это закрывали глаза и получали за это деньги. Сегодня действует российское законодательство. В 2009 году на Украине изменили градостроительный кодекс, упростили порядок получения разрешения на строительство. Разрешение это носило уведомительный характер. То есть, я отправляю по почте бумагу, как застройщик, и делаю всё, что считаю нужным. В российском законодательстве есть понятие «разрешение на строительство». Поэтому в Севастополе очень много было безобразий с этими стройками. Ещё один пример приведу: под реконструкцию танцплощадки «Ивушка» вместе с подсобными помещениями выделяется земельный участок в центре города, после чего танцплощадка исчезает, и появляется 80-метровое офисно-торговое здание. 

И. ИЗМАЙЛОВ: А что теперь с этим делать? 

С. МЕНЯЙЛО: Оно ещё не построено, слава Богу. 

Н. ГОНЧАРОВА: Но какие-то объекты уже снесли? 

С. МЕНЯЙЛО: Да, 16-этажку, этот бывший овощной магазин. Она была снесена, так как её признали самовольным строительством. 

И. ИЗМАЙЛОВ: А если кто-то хочет, например, купить там квартиру или дом, это будет осуществлено полностью по российскому законодательству? 

С. МЕНЯЙЛО: Росреестр работает в полную силу. 

Н. ГОНЧАРОВА: Удалось уже внести в общероссийскую базу? 

С. МЕНЯЙЛО: Ещё не всё. Дело в том, что электронной базы такой не было, и мы сейчас цифруем архивы. 

Н. ГОНЧАРОВА: А архивы удалось получить? 

С. МЕНЯЙЛО: Бумажные архивы получили, да. Подчеркну, что те, кто хочет купить там недвижимость, осуществлять это должны с российскими свидетельствами. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Это уже является гарантией чистоты сделки. 

С. МЕНЯЙЛО: Конечно. А то мошеннические схемы ещё никто не отменял. Если у вас есть квартира, и вы хотите её продать, вы приходите в Росреестр, переоформляете свидетельство на право собственности, и уже тогда можно оформлять сделку. 

Н. ГОНЧАРОВА: Слушатели из Севастополя жалуются на двоевластие и вспоминают ваши взаимоотношения с Алексеем Чалым. Сложно конкурировать с человеком, который боготворит Севастополь, которого выбрали народным мэром, который принципиально не носит костюмы и отваживается приходить в Кремль на подписание важного документа в свитере? 

С. МЕНЯЙЛО: У нас нет политической борьбы. Для чего она нужна? Сегодня есть конструктивный разговор, есть определённые доводы исполнительной и законодательной власти. Надо понимать, что все депутаты законодательного собрания никогда не были законотворцами. Это абсолютно новые люди, на 100% сменился состав законодательного собрания. 

Н. ГОНЧАРОВА: А чиновничий состав? 

С. МЕНЯЙЛО: Если мы берём основной руководящий состав, он сменился полностью. 

И. ИЗМАЙЛОВ: А все — местные жители? 

С. МЕНЯЙЛО: Нет, не все. 

Н. ГОНЧАРОВА: А сколько москвичей? 

С. МЕНЯЙЛО: Если брать состав всех органов исполнительной власти, то на 75% его составляют местные жители, а 25% пришли из других регионов: из Подмосковья, Солнечногорска, Новосибирска. 

Н. ГОНЧАРОВА: Как Вы общаетесь с Чалым вне публичного пространства? 

С. МЕНЯЙЛО: Или он ко мне приходит, и мы общаемся в кабинете, или я к нему захожу. 

Н. ГОНЧАРОВА: А Вы спокойно передвигаетесь по городу? Охрана не требуется? 

С. МЕНЯЙЛО: Абсолютно спокойно. Охрана есть, но я всегда пытаюсь от неё сбежать. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Сергей Иванович, в вашем регионе было произнесено и реализовано то слово, которое в России на слуху, но которое пока витает в воздухе — национализация. Причём то, что происходило в СМИ, было закрыто сообщениями о смерти Немцова, и были такие формулировки, что приватизация в своё время была проведена несправедливо, что ключевые предприятия, где работают граждане, не могут остановиться. Как это всё происходило? Какова реакция прежних собственников? 

Н. ГОЧАРОВА: Я переформулирую. Господин Новинский выдвигает какие-то претензии на объекты экономической инфраструктуры, которые были раньше под его управлением? 

С. МЕНЯЙЛО: Может он и выдвигает требования, но нужно понимать несколько моментов. У каждого человека, который когда-то имел собственность, есть нарушения, есть долги городу. Например, «Укртелеком» заявлял, что городская канализация, по которой проходят кабельные линии связи, находится в их собственности. В балансовых документов значится цена всего в 12 миллионов рублей. Начали вести переговоры с представителем собственника, предложили выкупить. Но прежде, чем выкупить, мы потребовали предоставить нам правоустанавливающие документы, они показаны не были. То есть, начиная с 2005 года городская кабельная канализация использовалась втёмную. 

Н. ГОНЧАРОВА: Севастополь — военный город, и основная экономическая инфраструктура всё-таки заточена под Черноморский флот. Но на что живёт город, чем он зарабатывает, если брать не военно-хозяйственные объекты: заводы, предприятия, туристическая отрасль? 

С. МЕНЯЙЛО: Если сделать небольшой экскурс в историю, градообразующими предприятиями до Севастополя были: Черноморский флот, «Муссон», которого сейчас нет, авиаремонтный завод и ряд других предприятий, которые сегодня находятся в лежачем состоянии. Хотелось бы, чтобы движение вперёд было более активным. Авиаремонтный завод загружен заказами до конца 2015 года. Сейчас решается вопрос о загрузке Севморзавода. К концу следующей недели это предприятие объявит приём людей на работу, и я думаю, что в кратчайшие сроки мы его загрузим заказами. 

И. ИЗМАЙЛОВ: Народ спрашивает о перспективах Балаклавы, как она будет развиваться. 

С. МЕНЯЙЛО: Когда-то Балаклава была закрытым пунктом. Если заходить в неё с моря, это — просто райский уголок. Сегодня Балаклава — это туристический комплекс, там своеобразная природа, береговая черта. 

Н. ГОЧАРОВА: Музей подводных лодок так и останется музеем? 

С. МЕНЯЙЛО: Да, во всяком случае, на ближайшую перспективу. 

Н. ГОНЧАРОВА: А дома, которые были построены на береговой линии, и, по разговорам местных жителей, принадлежали сыну Януковича, останутся? 

С. МЕНЯЙЛО: Останутся, мы придумаем, что с ними делать. Мы должны понимать, что Балаклавскую бухту мы уже не вернём в первозданный вид. 

Н. ГОНЧАРОВА: Что собираются сделать с Балаклавским рудоуправлением? Закрыть? 

С. МЕНЯЙЛО: Ну, вообще-то его надо закрывать, проводить рекультивацию, восстанавливать, а потом уже начинать развивать. Тем более, что некоторыми собственниками не были выполнены обязательства по инвестиционным проектам. Но мы это предприятие не закроем, пока не решим вопрос с трудоустройством сотрудников. 

Н. ГОНЧАРОВА: Сергей Иванович, а Вы сами где отдыхаете летом? 

С. МЕНЯЙЛО: Вы знаете, я не задумывался над этим, сейчас нет времени на отдых. 

Н. ГОНЧАРОВА: А 16 марта Вы будете в городе? 

С. МЕНЯЙЛО: Да, буду в городе. А 18-го в Москве. 

Н. ГОНЧАРОВА: Сергей Меняйло, губернатор Севастополя был у нас в студии. Поздравляем Вас с годовщиной этого исторического события! Спасибо, что пришли к нам. 

С. МЕНЯЙЛО: Спасибо.